...Клавиатуру убрать, схемы откорректировать, ТУ переписать...
Кожаное вращающееся кресло было только у нашего начальника отдела, даже у главного инженера было обычное, но тоже кожаное. Рядом с окном в коричневой кадке росло лимонное дерево с желтыми плодами. Лев Яковлевич смотрел в окно, и над спинкой кресла поблескивала его лысина.
Добротная деревянная дверь скрипнула, Красильщиков повернул кресло и, улыбаясь, стал наблюдать, как мы гуськом входим в кабинет и рассаживаемся вокруг коричневого, с овальными краями стола, удобного, когда налегаешь на него грудью во время спора или передаешь начальнику бумаги.
Стулья с выгнутыми спинками особая гордость Льва Яковлевича - сидеть на совещании было одно удовольствие, если тебя не ругают, конечно. Как он умудрялся добыть такую мебель? Даже у директора КБ кабинет скромнее, правда, больше.
Был понедельник середины лета. Выходные оставили после себя ощущение полной перезагрузки. Все были расслаблены и ели вишню из блюдца, которую я поставил в центр стола, предупредив, что она мытая. Мы негромко разговаривали, ожидая, когда начальство начнет совещание. Лев (так мы его звали между собой) нам не мешал, ждал, когда народ наговорится, чтобы приступить к главной теме совещания.
- А я был на рыбалке, - неожиданно вставил свою реплику Лев Яковлевич, - наловили много, особенно сын, но на платном озере это неинтересно, там рыбу видно с дощатого настила. Эх! Съездить бы на настоящую рыбалку на дикое озеро! – мечтательно добавил он.
- Лев Яковлевич, - начал было Генка Метелев, худой, высокий ведущий инженер, сверкнув очками - а на озере, где мы обычно рыбачим...
- Отдохнули, теперь за дело, - начал совещание Лев, - НИОКР «Ф-1» заканчивается в этом квартале. До конца лета осталось совсем ничего. Мне позвонили из отдела УАСКИ и огласили весь календарный план, на всякий случай, будто я не знаю. Ближайшая дата – конец этой недели и формулируется она так, - Лев посмотрел в бумагу, лежащую на столе, - «Сдача стенда контроля печатных плат ОТК». Вот такие дела. Следующий пункт вообще жуткий: «Приемка госкомиссией стендов контроля печатных плат в количестве трех штук», но это в конце квартала. Доложите, Эдуард Прокопьевич, как у вас дела по стенду.
Начальник сектора электронщиков хотел было встать, но Лев жестом, посадил его на место и стал слушать. Доклад был обстоятельный. Прокопич (так мы его звали между собой) изложил ход разработки, преодоленные трудности со сроками изготовления стола для компьютера, комплектующими. В итоге стенд был успешно собран и уже давно, - здесь Прокопич посмотрел на меня, - эксплуатируется.
Лев попытал Колю Мангалова, нашего лучшего ведущего электронщика, человека моего возраста, но с бородкой и непослушной шевелюрой, основательного, немногословного отца двух детей, и Гену, как идет сборка остальных стендов.
Стойки обрастали жгутами, компьютеры были получены и монтировались. Вообщем особых проблем не было, главное компьютеры из Санкт-Петербурга поступили и были проверены.
- Ладно докладываете, верю, верю, видел я стенды, а что с программами? - и Лев перевел свой взор на меня. Я попытался встать, но Лев Яковлевич жестом остановил меня и впился своим проницательным взглядом прямо мне в глаза. Я слегка оробел. Однако сообразил, что Лев мало что понимает в программировании, и будет стараться уловить суть и что я не доскажу или где покривлю душой.
И я, мысленно проследив за выражением своего лица, начал:
- Программное обеспечение стенда полностью готово. Я уже неделю испытываю его на платах разных децималов, почти все типы плат испытал. С вашего одобрения налажено тесное взаимодействие с цехом и все платы после промывки проходят через стенд. Правда приходится за этим следить лично, ведь пока официального распоряжения в цех не поступало. Но бригадир передает мне платы, как договорились. Тестирую, иногда исправляю программу, но редко, так как тесты заканчиваются сообщением «ПЛАТА ИСПРАВНА». Девчонки работают качественно, и это радует, однако приходится для отладки диагностики искусственно вводить неисправности, чтобы проконтролировать варианты отказов...
- Какие еще девчонки? – удивился Лев.
Народ заулыбался, он тоже внимательно следил за ходом моего доклада.
- Цеховые красавицы, хорошо паяют, качественно и отказов плат почти нет.
- Так уж и красавицы. Что с диагностикой?
- Этим сейчас и занимаюсь – ломаю, то есть аккуратненько, чтобы не подвести девчонок, отпаяю ножку микросхемы или резистор и проверяю. Стенд неисправности, как правило, находит, но еще проверять и проверять и корректировать программу приходится иногда. Сильно напрягает аккуратно запаять – как это удается девчонкам?
- Ну ладно, - подвел черту Лев Яковлевич, - так можно проверять до ишачьей пасхи. Ты вот что, Юрий Александрович, вечером подготовь платы, чтобы я посмотрел весь процесс тестирования. Честно признаюсь, вижу, как ты остаешься по вечерам, но вот подойти, посмотреть не удосужился, закрутился, каюсь.
- Эдуард Прокопьевич, подбери в цехе готовые платы разных децималов после промывки, прямо сейчас, с утра, и передай их Юрию Александровичу, пусть начинает готовиться к сдаче вначале мне - я сегодня буду вашим ОТК, вечером встретимся на стенде.
- Всё, все свободны, успехов и напряженной, ответственной работы, - напутствовал нас начальник отдела.
Эдуарда Прокопьевича я знаю давно. Его дом рядом со школой, где мы учились с Сашкой, одноклассником. Его дочь Наташа, училась в другом классе, но домой мы часто шли втроем – сначала мимо Наташиного дома, потом Сашкиного и я спускался в лог, за которым был мой дом. В старшем классе мы учились во вторую смену, и домой шли уже затемно. Часто прогуливались от школы неспеша и успевали посидеть на лавочке у ее дома, скрытого за штакетником и кустами сирени с крупными бордовыми цветами, которые я срывал и в шутку дарил Наташе. Потом выходил ее отец и уводил домой. Он здоровался со мной по взрослому, за ручку. Иногда спрашивал: «Как жизнь?». Не помню в честь чего, но я вырезал перочинным ножиком на березе «Наташа». Потом, много лет спустя, я удивлялся, как высоко поднялась эта надпись, и какая она стала заметная и большая.
Потом был Томский институт электроники, Омский завод «Попова», армия, работа в АСУ «Город» и вот, почти через десять лет после института, мне посчастливилось работать в настоящем конструкторском бюро, где только тем и занимались, что непрерывно что-то разрабатывали. АСКБ «Алатау» серьезная контора и работала при заводе, выпускающем военную радиоэлектронную продукцию.
Голова поначалу шла кругом, такие кругом были сложности, но я быстро втянулся и нашел свое место. Работа была интересной и доставляла истинное удовольствие. Мне повезло в жизни – в АСУ «Город» работа тоже была бесконечно увлекательной и ответственной. Там я получил двухкомнатную квартиру, и теперь у меня все было: жена, дочь, квартира, дача, машина, любимая работа – что еще нужно человеку!
Стенд контроля разрабатывали инженеры Прокопича. Выглядел он внушительно: серая стойка, больше похожая на компьютерный стол с встроенным компьютером «С5-12» напоминающий большой металлический ящик с множеством лампочек и рядов кнопок. На выдвигающейся полочке стояла клавиатура, черная, металлическая, но аккуратная – плод трудов Коли с Геной. Она исправно работала, и можно было ввести какие-то символы и увидеть их на экране.
Правда, к клавиатуре я так и не притронулся, а полочку задвинул, чтобы быть поближе к экрану. Я шел своим путем – все режимы выбирались в меню, высвеченном на экране, с помощью стрелок стандартного, встроенного в машину пульта.
Программу ввода символов с клавиатуры я написал, но тогда нужна бумажная инструкция, какие команды вводить и для чего... «А ну ее нафиг» - подумал я, и вывел инструкцию на экран, выбирая команды курсором машинного пульта. Так было гораздо удобнее и я был готов доказать это кому угодно. Однако никто еще не видел моих программистских изысканий, кроме Вовки Филипова, но и он, похоже, никому не сказал. То, что мне может влететь, я предполагал, но как-то не особенно об этом задумывался. Главное, так будет лучше и удобнее для наладчиков в цехе – в этом я был уверен, даже, по-моему, с кем-то в цехе консультировался.
Скоро придет начальство, и тревожно все-таки было. Вовка Филипов, который был в курсе, еще не вышел из отпуска, ему тоже клавиатура казалась лишней. Да ну их!
Володя Филиппов пришел в КБ раньше меня и был начальником сектора программирования, я ведущим программистом. В секторе была еще программистка Айгуль, но она уволилась. Володя разработал программы формирования описателей топологии плат. Они содержали логику соединений, названия компонентов, контактов микросхем. Где он все это разрабатывал, я не знаю, видимо на старой работе, на больших машинах. Я вводил перфоленты с описателями плат и брал оттуда все названия и логику соединений. Хорошая программа. В КБ еще не было больших машин, но вот-вот должны появиться.
Нам импонировала Володина вежливость, грамотная речь. Этот красивый, черноволосый парень нравился всем. Он умел развеселить компанию анекдотами, и в настольный теннис играл здорово.
Однажды он поразил меня пересказом статьи «Зияющие высоты». Это была диссидентская статья из незнакомой области - я еще не читал самиздат и зарубежного вранья, правда мой доработанный приемник «Океан» с расширенным диапазоном, иностранные станции принимал и импортную музыку и вранье я время от времени слушал.
Прокопич несколько раз приносил мне платы из цеха. Гора росла, а я все тестировал и тестировал. На обед в заводскую столовую, правда, сходил. Вечерело, все расходились по домам. Ко мне никто не подходили и я, было, забеспокоился. Но вот дверь в лабораторию открылась, и вошло начальство - Красильщиков и Эдуард Прокопьевич. Они встали за моей спиной, чего я откровенно не любил, но здесь другое дело – только так был виден экран.
А там происходило следующее.
На белом фоне красиво выглядели темно-синие строки меню. Все понятно даже издалека. Кнопками на пульте машины я двигал яркую метку курсора вверх-вниз, выбирая нужную строку, и нажимал кнопку ввода.
Предлагалось подключить кабель с таким-то номером к выбранной плате, и запустить тест. В конце теста выводилось сообщение «ПЛАТА ИСПРАВНА».
Если выводилось сообщение «ОТКАЗ ПЛАТЫ», на экране последовательно появлялись команды типа: «УСТАНОВИТЬ ПРОБНИК НА D11.3». После установки иглы пробника на контакт и нажатия кнопки, происходила генерация ПСП, свертка сигнатуры в данной точке и сверка с эталонной. Если сигнатура совпадала с эталонной, предлагалась следующая точка. Если не совпадала – выводилось сообщение «ОТКАЗ КОНТАКТА D11.3». Дальше отремонтировать плату было легко. Можно исследовать плату пробником как угодно, для уточнения неисправности.
Платы были исправны, пришлось в одной из них я отпаять ножку микросхемы, естественно поясняя свои действия. Неисправность была найдена. Все шло хорошо, стенд работал, как часы. Я облегченно выдохнул и откинулся на спинку вращающегося кресла, ожидая похвалы начальства. Вдруг чуть не слетел со своего кресла - оно покачнулось, когда я попытался вскочить от неожиданно громкого грозного рыка Льва.
- Это что такое! – зарычал Красильщиков.
- На хрена мы клавиатуру сюда присобачили! Юра, что она вообще не нужна? Ты где ее спрятал? Я выдвинул клавиатуру.
- Мы что ее зря разрабатывали? - и Лев постучал всеми пальцами по клавиатуре.
- Что символы совсем вводить не надо? Где ты был, почему программа работает не по ТУ? Там черным по белому расписан алгоритм работы со стендом с помощью клавиатуры. Что мы ОТК предъявим – он будет читать методику ТУ, а там лажа!
Лев схватился за голову:
- Неделя осталась, а ТУ надо переписывать и переутюживать, тьфу, запутался, переутверждать, доведете вы меня. Где ты был, почему молчал, почему ТУ не писал.
- Я на совещаниях, где утверждали структуру стенда, не был, и ТУ не читал, - оправдывался я.
- Филиппов был, что он наворотил! Где, кстати, он?
- Так он же в отпуске! – вставил Прокопич.
- А ты где был! Вы что там сами по себе варитесь, что ли!
Прокопич начал оправдываться, что не ожидал, что меню полностью заменит клавиатуру, Юрий Александрович об этом не говорил.
- А меня не спрашивали, - огрызнулся я.
- На всех совещаниях чтобы Юра был, - резюмировал Лев Яковлевич.
Потом долго молчал, что-то обдумывая, наверное, сравнивал скорость переделки ТУ со скоростью переписывания программы для работы по ТУ.
Наконец, Лев сменил гнев на милость:
- А вообще мне нравится, меньше пальцами тыкать - наладчики этого не любят. Все, Эдуард, так оставим. Клавиатуру убрать, схемы откорректировать, ТУ переписать и переутвердить. Дай Юрию Александровичу методику переписать, ему виднее. На бумаги два дня, хоть ночью пишите – не забыли, в пятницу приемка ОТК по новому, утвержденному ТУ. Завтра заказать стойки и комплектующие еще для двух стендов, не забудьте кресла и стол выписать - все это пойдет в цех. Следующие стенды собирать по откорректированным схемам без клавиатуры. В нашем стенде куда-нибудь ее спрячьте.
- Молодец, Юра, - обратился ко мне начальник, - не зря допоздна задерживался, хорошая работа. Стенд мне понравился и наладчики, думаю, будут довольны, а это главное. Теперь надо, чтобы ОТК принял по новой, будущей методике и ТУ, фу, нелепица получилась. В будущем почаще меня посвящай в свою работу. Премия тебе будет, стенд хороший. Ну, уже поздно, по домам?
- Спасибо, Лев Яковлевич, - сказал я, вставая со стула и выключая стенд.
Продолжение: http://proza.ru/2025/07/09/1711
Содержание: http://proza.ru/2025/07/12/1560
СОКРАЩЕНИЯ:
НИОКР - научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.
ОТК – отдел технического контроля.
ТУ - технические условия.
УАСКИ - универсальная автоматизированная система контроля исполнения. Применялась в СССР на предприятиях для повышения дисциплины исполнения. За срыв сроков наказанием было частичное или полное лишение премии. Все в КБ боялись УАСКИ, и документ с УАСКИ исполнялся в приоритетном порядке.